О`Санчес - Ремесло государя

– А они тебе платили?

Трактирщик Тырс замялся. Что ни скажи – в невыгодную сторону могут вывернуть ответ, у военных-то сударей из знати язык без костей, а рука без трепета.

– Платили. Куса кинул мне три червонца, сказал, чтобы напомнил, когда кончатся. И уже почти пропили, эти двое, в основном.

– Ясно. Много ватаг набежало?

– Так ведь я не видел других, ваша милость, кроме Кусовых. Говорят – много. Морд двести собралось, со всего западного края, а может все пятьсот. Леса-то вон какие!

Про себя Керси твердо решил кабатчика не убивать, а напротив: ходатайствовать перед его высочеством – чтобы сделать этого Тырса постоянным тиуном. Будет и здесь поставлен обязанный лично ему, Керси, человечек… Если, конечно, сей Тырс выживет в этой глухомани.

– Семейный?

– Вдовец, ваша милость. Детей восьмеро – да где они все теперь? По свету разбежались, ни одного не собрать.

– На, и от меня червонец. Плут, как я посмотрю, ты немалый, но тупости в тебе нет. Будем живы – сделаю тебя полноправным тиуном. Сам же и казню, если что.

– Ваша све… милость! О, ваша милость!

– Ти-ха! Живи как жил, кабатчиком, не дергайся, жди, а я про тебя не забуду. Принеси попить. Простой воды, и моих ребят обеспечь тем же. Вина не надо. Лошадям ничего не надо, они свежие.

– Бегу, ваша милость!

Теперь следовало разобраться с этим нелепым женским войском. Покуда Керси допрашивал кабатчика, шустрые глаза его были устремлены в сторону отряда воительниц: неустанно обшаривали и ощупали каждую мелочь, доступную опытному взору воина, взращенного для битв самим Хоггроги Солнышком, его светлостью маркизом Короны… В общих чертах, все было ясно и с ними. А время поджимало.

– Сударыня Змей.

– Слушаю вас, сударь Керси Талои.

– Обстановка весьма непростая. Вам, вашим людям, всему основному вашему отряду, равно как и посольству в целом, отнюдь не безопасно находиться в этих лесах. Моих же сил – как вы сами изволите видеть – также недостаточно для надежного обеспечения вашей безопасности, да и задачи мне поставлены иные. Посему я, рыцарь Керси Талои, предводитель отряда разведки при войске его светлости герцога Когори Тумару, настоятельно предлагаю вам и всему вашему посольству немедленно присоединиться к войску его светлости и под его охраной продвигаться попутно к ближайшему пограничному рубежу. Далее вы продолжите беспрепятственно свой путь, а мы свой.

– Это… насилие с вашей стороны? Или просто угроза насилием? – Воительницы, послушные тайному знаку полусотницы Змей, немедленно подобрались, взяли наизготовку сабли и луки, но, опять же послушные знаку предводительницы, угрожающих действий, способных взорвать обстановку, не предприняли…

Солнце едва перевалило через горку, а Керси Талои уже держал примерно такую же речь перед обоими послами и главнокомандующей отрядом Ясный День.

Ясный День глубоко поклонилась послам:

– Высокие судари Имар и Мисико, дозвольте мне слово молвить?..

Оба посла с важностью кивнули. Тревога уже проникла в души обоим, но – опытные, закаленные жизнью люди – они ничуть не выдали внешне своего беспокойства.

– Высокие судари! У меняя нет никаких причин сомневаться в искренности рыцаря Керси Талои и в благородстве его советов. Мы находимся на имперских землях и хотя бы в силу этого обстоятельства обязаны прислушиваться к словам тех, кто в той или иной мере представляет собою здешнюю власть, учитывать их. Но учитывать – не значит беспрекословно выполнять, вдруг отклоняясь от ранее принятых решений, согласованных, вдобавок, с самым высшим уровнем имперской власти, там, в столице. Мне пока трудно представить причины, так резко и бесповоротно побудившие полусотницу Змей изменить свои взгляды на проимперские, но над этим можно будет поразмышлять позднее, в своем кругу, когда разрешатся более насущные вопросы… Семь человек потерь за одно утро – это много, но не настолько, чтобы терять голову и отвагу.

– Я хочу пояснить…

– А тебе никто не давал дополнительного слова, полусотница Змей! И вряд ли даст, ибо сегодня ты уже понесла достаточный урон, и в людях, и в убеждениях! Высокие судари, я высказала все, что хотела.

Пока сотница Ясный День произносила свою резкую речь, Керси Талои, чуть ли не с молоком матери начавший усваивать азы воинской науки, «которая более чем на девять десятых состоит из крепчайшего в мире сплава – разума, сдержанности, доблести и коварства», не проронил ни звука, ни лицом, ни телом не показывая – как он относится к услышанному. И оба посла немедленно оценили это обстоятельство, коротко переглянувшись, дабы убедиться, что оценили его одинаково.

– Вы позволите, уважаемый Имар?.. Мы внимательно выслушали ваше сообщение, сударь Керси Талои, ибо слова рыцаря – вовсе не такое блюдо, чтобы обронить из него хотя бы единую крошку. Мы с тем же уровнем внимания выслушали мнения наших доблестных воительниц: полусотницы Змей и командующей отрядом охраны сотницы Ясный День. И их слова достойны всяческого уважения, ибо каждая из них добилась этого долгой, успешной и ревностной службою. Но мне любопытно, и я, мы, совместно с уважаемым сударем Имаром из Суруга, вслед за доблестной воительницей Ясный День, очень хотели бы знать – как вы сумели убедить бесстрашную и осторожную Змей в своих словах?

Керси коротко поклонился послам, как равный равным, но с уважением к людям, в несколько раз его старшим, и без лишних слов приблизился к одному из деревьев, окружавших небольшую поляну, выбранную караваном посольства для короткого привала.

– Времени у нас немного, но оно есть, чтобы однозначно разрешить все наши споры. Вот сук. Вот шлем, который я вешаю на этот сук. Пусть кто-либо из вашего отряда воительниц попытается причинить ущерб этому шлему.

Едва Керси успел произнести эти слова, как Ясный День, славящаяся среди воительниц обеих городов быстротой своей мысли, выхватила из рук одной из охранниц лук, наложила стрелу, натянула тетиву и выстрелила. Это было остроумное, истинно воинское решение, однако, увы, имперский рыцарь Керси Талои, противопоставил ему свое: левою рукой без перчатки он мгновенно снял секиру с пояса и принял на широкое лезвие удар стрелы. Стрела разлетелась обломками по сторонам, а шлем остался цел и невредим. Что значит выучка одной и той же школы! – Ясный День продолжила спор тем, чем его начала час тому назад полусотница Змей: она выхватила саблю и бросилась к дереву, но не опрометью, а расчетливо, слегка по дуге, так, чтобы миновать стороною этого самоуверенного мальчишку с золочеными шпорами на сапогах. Но рыцарь Керси, нисколько не гнушаясь грязи и подножного сора, и нимало не заботясь о рыцарском величии, ловко нырнул вперед и, в падении, подставил ей ножку… Два-три мгновения спустя оба уже были на ногах, но Ясный День вся багровая от стыда и безоружная, а Керси Талои – с ее саблей в руке. Шлем по-прежнему был цел и невредим.